Я поднял глаза и увидел, что передо мной стоят три долговязые, тощие, совершенно одинаковые девицы, перепуганные до полусмерти. Огромные черные глазищи, очаровательно длинные носики, коротко подстриженные темные волосы (позже я узнал, что все женщины Пустых Земель предпочитают короткие стрижки, поскольку считают, что возня с прической унижает их достоинство). Грешные Магистры, эти близняшки были похожи не только друг на друга: передо мной стояли три почти точные копии великой Лайзы Минелли. Именно то, что надо человеку, чтобы быстро и безболезненно сойти с ума!

Несколько секунд Нуфлин провел в молчаливой, но интенсивной дискуссии с самим собой, в ходе которой пытался выяснить, кто же из них делает что-то не так: Лонли-Локли, который идет в Семилистник за разрешением вылечить жену, в то время как вполне может позволить себе применить лечебную магию без особых для себя последствий, или Нуфлин, который этому удивляется. Магистру бы, наоборот, порадоваться, что на этот раз даже господа тайные сыщики с их Почтеннейшим атаманом во главе не сочли себя выше закона, который, как известно, гроша ломаного не стоит, если выполняется только иногда. Но законопослушность законопослушности рознь. Если бы Лойсо Пондохва в свое время заявился в Полицию и потребовал для себя променад до Нунды в один конец, то это вряд ли обрадовало бы полицейских. Более того, им, наверняка, захотелось бы в этот момент забиться в угол и подумать об отвлеченных материях, после чего они бы еще долго заикались, и на то, чтобы выговорить "Налейте, пожалуйста, кружку камры", требовался бы час.
Тем не менее, Лонли-Локли был здесь и действительно хотел получить разрешение. То ли это немыслимым образом это вписывалось в его понятие о благородстве, то ли парень повздорил с Кеттарийцем - в любом случае, Нуфлину сейчас не было до этого никакого дела. Орден и Тайный Сыск перманентно находятся в состоянии конфронтации, а частые мысли об этом - особенно в то время, когда голова забита другими проблемами - были чреваты, как минимум, мигренью.
Но несмотря на то, что делить им, по большому счету, сейчас было нечего, Нуфлин не мог проигнорировать тот факт, что Лонли-Локли ему просто никогда не нравился, ну вот не нравился и все тут. Даже если абстрагироваться от криминального прошлого этого субъекта в белом лоохи. Поэтому не воспользоваться козырем, случайно попавшим Нуфлину в руки, было бы все равно, что портовому нищему отказаться от подаяния - "Да помилуйте, что же, и без того чудесно живу!" К тому же, не так уж часто эти самые козыри к нему и попадают, от слова вообще никогда, ибо Джуффин ревностно блюдет благополучие своих подопечных.
Губы Нуфлина тронула улыбка инквизитора, который уже положил руку на колесо дыбы и теперь готовится его крутануть, а глаза, напротив, преисполнились участливостью.
- Ты же знаешь, Шурф, что мы можем вылечить ограниченное число людей, и даже знаешь, почему. Не буду резонерствовать, утомляя скучной статистикой, но расклад такой: если я разрешу тебе применить лечебную магию, то кому-то другому мне придется запретить это делать. Отсюда вопрос: почему должна выжить именно твоя прекрасная леди? - почему-то Нуфлину не хотелось думать о том, что речь идет о безобразной мадам. - Чем она лучше остальных несчастных женщин, у которых также есть любящие супруги, а у многих и дети?
Краем глаза Нуфлин отслеживал реакцию Лонли-Локли.
- Там, за дверью, стоят такие же люди, как и ты. Им всем тяжело, и многие заслуживают того, чтобы их близкие поправились. Почему, по-твоему, ты заслуживаешь этого больше, чем они?

В "Толстяке на повороте" сегодня царила необычная пустота. А если взять во внимание время суток, так и вовсе мистическая. Именно по вечерам, когда жители Ехо расправляются с работой, бытовыми обязанностями и делами, любители покушать вне дома стекаются в разнообразные трактиры, которые, в свою очередь, с удвоенным усердием начинают производить свои кулинарные шедевры, дабы оправдать ожидания посетителей. Заведение Вариши обычно закрывалось затемно, в то время как Луукфи покидал своё рабочее место, Большой Архив, уже на закате, так что он сам ни единожды наблюдал оживлённое столпотворение, наступавшее здесь с заходом солнца.
Однако, сегодня был особый случай. Леди Пэнц с леди Хельной Лонли-Локли решили немного отдохнуть от общества своих супругов и отправиться вместе в оперу. Луукфи, конечно же, не возражал, услышав эту новость, но слегка приуныл. Они с Варишей сыграли свадьбу недавно, относительно даже тех же леди Хельны и сэра Шурфа, но к хорошему быстро привыкаешь, и Мастер Хранитель Знаний быстро привык проводить свободное время, или, по крайней мере, большую его часть, в обществе своей очаровательной возлюбленной. Собственно, поэтому все попытки сочинить себе какие-нибудь планы на вечер, который придётся провести в одиночестве, сводились к  "напиться камры и завалиться спать пораньше".  К счастью, от этого сомнительного времяпрепровождения его избавил сэр Шурф, который предложил составить коллеге компанию на время отсутствия их прекрасных половин. Разумеется, трактир на этот вечер пришлось закрыть. Сэр Пэнц, хоть и заглядывал сюда гораздо чаще любого посетителя, вряд ли смог бы на практике заменить свою прекрасную супругу, так что даже и не пытался вызваться играть роль ресторатора на вечер.
И вот, пожелав своей леди приятно провести время, Луукфи, вместе со своим коллегой, сидел за одним из столиков пустынного трактира с кружкой свежесваренной камры в руках и, с плохо скрытым удивлением, оглядывал помещение, словно бы все посетители только что растворились в воздухе. А то и просто взяли да со зловредным хихиканьем попрятались под столики прямо у него на глазах. Всё таки, когда привыкаешь к какому-то месту, а затем случается так, что оно резко меняется, первое время не даёт покоя ощущение, что где-то запряталась какая-то ошибка, и, как только она будет найдена, всё должно вернуться на свои места. Как если перепутать правый и левый сапог, или нацепить скабу не той стороной: вроде и неудобно, а не сразу понимаешь, в чём же, собственно, дело.
Поглощённый процессом привыкания к необычной обстановке, Луукфи не сразу заметил, а, вернее, вообще не заметил, что в воздухе повисла пронзительная тишина. Нарушил её только вопрос сэра Шурфа, да сразу такой, что Мастер Хранитель Знаний невольно раскраснелся, оттого что сразу почувствовал себя самым негостепреимным человеком на свете. Действительно, если подумать, сэр Шурф находится у него в гостях, а горе-хозяин сидит, нахохлившись, как буривух, и думает о вечном.
— Что вы, вовсе не обременяете. — Заверил он коллегу. — Напротив, я рад, что провожу этот вечер в вашем обществе. Вы ведь знаете, буривухи, в отличие от людей, немного не те существа, после общения с которыми недостаёт тишины и покоя, поэтому уставать от чьего-либо общества я почти и не успеваю. — В этот момент сэр Пэнц на секунду позабыл о том, что держит в руках кружку с камрой, и попытался начать жестикулировать. Кружка опасно подпрыгнула, но каким-то чудесным образом умудрилась приземлиться донышком на стол, лишь немного расплескав содержимое. — Ой. — Изрёк Луукфи и замолчал, схватившись за удачливую посудину обеими руками так, будто это не он держал кружку, а кружка удерживала весь Мир от неминуемого слёта с какой-то неведомой оси.
Как бы там ни было, но в сознании Хранителя Знаний сэр Шурф Лонли-Локли, мягко говоря, не был таким человеком, который своим обществом может изрядно нарушить тишину и покой. Вот, например, сэр Мелифаро... Но ему то, вероятно, не пришло бы в голову спрашивать, не нарушает ли он своим присутствием чьи-либо тишину и покой. Пожалуй, Куруш во многом прав: люди — такие странные существа!

Вокруг бурлила жизнь. Такое странное место, такой необычный город. Агмасс чувствовал энергию, что обволакивала его со всех сторон. Неудивительно будет узнать, что здесь нет того, кто не владеет магическими способностями. Демон старался смириться с мыслью, что обратно домой ему в ближайшее время не попасть, как бы он того ни хотел, как бы он ни жаждал возвращения и что бы он ни делал. Такая проблема ни за минуту, ни за час не решится. И души-то, по правде, еще никогда не имели привычки сбегать без разрешения. Потому необходимо было продумать план по ее скорейшему возвращению. Если она еще попала вместе с Агом в этом мир. Нет, она точно должна быть где-то рядом. Мужчина чувствовал, что она здесь, в Ехо. След очень смутный, что могло значить одно - она ушла, причем не день и не два назад. Как же такое могло произойти? Как они могли попасть в разные временные пучины? Или, быть может, это у Агмасса что-то с чутьем за время перелета приключилось?
Так как выбора у демона иного не оставалось, ему пришлось быстро возвращаться в строй. Сначала он внимательнейшим образом осмотрел внешний вид окружающих его людей, ну или не совсем людей. И как их называть? Заметив на улице достаточное количество длинноволосых мужчин, Аг не мог не улыбнуться. Ведь в своем мире, откуда он не по своей воле прибыл, ему необходимо было скрывать волосы под иллюзией или прятать под капюшон. Уж больно не моден был его фасон у представителей мужского пола. От ярких цветов, во что были окрашены дома и облачены прохожие, в глазах рябило. Демон оглядел себя. Что с него взять? Черная рубаха без рукавов, которая перетянута крестообразным кожаным ремнем, на правом плече висел клок жесткой, чешуйчатой шкуры, ноги были словно в тряпицу обернуты, цвет которой так же не отличался от цвета ночи, поверх свисали штаны практически до пят, свободные, не сковывающие движения. Так или иначе, его вид явно не походил на здешний. И с этим так же нужно разбираться, как можно быстрее, дабы не привлечь к себе лишнего внимания. Хотя, разве это возможно в таком шумной месте...
За спиной Агмасса раздался мелодичный, жизнерадостный, детский голосок. Он обернулся и увидел девочку, совсем молодую. Она видит его? Ну, хотя бы не призраком явился в мир иной, и то успокоение. Мужчина опустился на корточки, чтобы быть на одном уровне с девчушкой.
- А Вы сообразительны, юная леди. - Улыбнулся Аг, несмотря на угнетающую его изнутри пустоту. - Я не из этих мест. И это "дело" уже вряд ли принадлежит мне. - Когда-нибудь его исчезновение узрят. Десять, двадцать лет спустя. Это не имело никакого значения. Он вновь потеряет себя, свою живую половину, которую вновь преждевременно похоронят. Агмасс с непониманием смотрел на девушку, когда та высказывала догадки, от куда же мог явиться этот чужеземец. Одновременно демон слушал внимательно и все на лету запоминал. Правда, когда Ага назвали симпатичным, там сознание на мгновение взяло тайм-аут. Демон. Симпатичный? "Дожил, Агмасс. Симпатичный демоненок. Как тебе? Звучит?" - Нет, я не из Куманского Халифата и не из Ташера. - Аг вслух повторил названия, которые ему назвала девочка, дабы получше их запомнить. Правда, какой от этого толк, если он даже не знает, что это. Страны? Города? Какие-нибудь кланы? - Я из Илалиона. И, сказать по правде, я тоже много чем недоволен, особенно сейчас, но ничего не изменится от того, что я поведаю всему миру о своих проблемах. - Демон изволил выдержать паузу. - Быть может, мой вопрос покажется странным, но мне необходимо знать, есть ли здесь библиотека? - Где как не там можно лучше всего изучить историю мира, его структуру, правила и обычаи. А может у них нет библиотеки? - Или хранилища, исторического уголка, магической академии? Хоть что-нибудь.

Теххи некоторое время внимательно изучала меню, и, наконец, приняла решение взять "Жареную ворону". Увидев сие название девушка злодейски захихикала и бросила косой взгляд на маленькое любительское изображение над стойкой - разгромленная резиденция ордена Водяной Вороны, а на ступеньках наполовину сожжённая грязно-зелёная тряпка со стёршимся девизом": "После нас - хоть потоп". Помимо "Вороны" леди Шекк заказала вино "Кровь Лойсо". Увидев это название Теххи... эмм... была ну очень шокирована и просто не смогла бороться с любопытством, вопрошающим, знал ли трактирщик про волшебные свойства ядовитой крови Великого Магистра, а если да, то удосужился ли придать вину соответствующие убойные качества? Девушка ухмыльнулась и кивнула юноше, принявшему заказ. Услышав вопрос Хельны, она слегка склонила голову на бок, и только открыла рот, чтобы ответить... Сначала леди даже не поняла, почему собеседница извиняется. Когда, наконец, до неё дошло, Теххи поперхнулась камрой и полузакашлялась-полурасхохоталась. Кашлять и улыбаться до ушей было крайне неудобно, поэтому девушка зажала рот ладонью. Другой рукой она махнула леди Лонли-Локли, дескать не стесняйтесь, садитесь. Несколько медленных вдохов и выдохов помогли Дочери Лойсо прийти в себя. Она всё ещё улыбалась, но желание истерично хохотать исчезло.
- Успокойтесь, леди Хельна, всё хорошо. Мне действительно не слишком приятно смотреть на картины жизни моего знаменитого папочки... - внутренний садист на несколько секунд взял бразды правления, и она сделала драматическую паузу, но уже через пару мгновений Теххи лучезарно улыбнулась, - но картины его смерти всё искупают. Конечно, представление о смерти Великого и Ужасного Лойсо от руки не менее Великого и Ужасного Кеттарийца очень далеко от реальности, но всё равно приятно. И вот та картинка с разрушенной резиденцией тоже ничего...
Леди Шекк сочувственно покачала головой, глядя на Хельну.
- Я прекрасно понимаю, для Вас это дикость, но я, мягко говоря, не слишком любила своего отца. И это, кстати, можно понять даже по названиям блюд, которые я заказала. Так что можете не переживать. - Теххи снова улыбнулась и отпила ещё немного камры, - А отвечая на Ваш предыдущий вопрос... покинув Сердце Мира я стану призраком. Равно как и после смерти, но об этом я уже говорила... Зато тогда мне будут открыты все страны и все миры... но это случится ещё не скоро.
Принесли заказ, и леди Шекк изящно подняла бокал с алой жидкостью. "Ядовитая кровь," - мысленно усмехнулась Теххи.

Чуть теплая камра горчила осенней тоской. Слушая откровения  друга и напарника  сэр Шломм молча наблюдал за тем как меняются оттенки выражения у того на лице.
"Значит, по-твоему, я не бесполезен? Ты слишком добр ко мне, Шурф..."
Легкое сомнение в сочетании с теплой полуулыбкой явилось ответом на слова закадычного друга и напарника.
"И кто это сказал такую несусветную глупость, что сэр Лонли-Локли лишен эмоций и чувств?  Четвертовал бы этого у-умника! Тот факт что он их не показывает тем, кто этого не достоин, еще не означает что  этих чувств и эмоций у него в принципе нет. Не могу же я видеть и чувствовать то, чего нет, или могу?"
Раздражение на идиотов, рисующих его друга исключительно черной краской, медленно, но верно поднимало планку.
Продолжая слушать исповедь друга, который  говорил только на первый взгляд спокойно, Тотохатта поймал себя на мысли, что возможно Шурф в какой то степени, не во всем, но кое в чем, прав. Прав, говоря что именно его, Тоша, открытость и почти детская наивность, которой он стыдился хоть и не показывал, а также вспыльчивость, безалаберность, пофигизм в отношении всяких мелочей возможно и сыграли свою роль в том, что сам Шурф перестал быть памятником Достигнутому Идеалу.
Последние фразы, произнесенные Мастером Пресекающим, больно и хлестко били, вызывая глухое, пока еще не выраженное в словах возмущение.
Тотохатта не был согласен с последними словами друга, но, в то же самое время интуитивно понимал, о чем именно тот говорит. Молча допив омерзительно холодную камру, Мастер Преследующий, немного помолчав для того, чтобы разложить и для себя "все по полочкам", негромко заметил, легко улыбнувшись:
-Сэр Шурф, человеку на самом деле немного надо. - Негромкий голос фаффа звучал легко и задумчиво. - Всего лишь чтобы его кто то да ждал. Принимал таким, какой он есть, и если надо, то, по мере сил, помогал и заботился. - Коротко улыбнулся, вспоминая свои попытки привить нечто вроде  хотя бы приятельствования среди послушников Ордена Семилистника, и продолжал говорить. -  Помогал отодвигать рамки привычного, заставляя на себя взглянуть со стороны - это очень помогает против против самодовольства и снимает иллюзию всемогущества.
Потянувшись к кувшину с камрой, с неудовольствием отметил, что та уже,  к сожалению, кончилась.
-Скажу тебе так, меня, по первости, когда ты... - опустив вниз голову глухо хмыкнул - "Исполнял долг наблюдая за мной", это выбешивало неимоверно. Не оттого как ты это проделывал, а просто самим фактом подобного приказа со стороны Кеттарийца... Слегка задумавшись припомнил не ко времени одну из в сущности безобидных по силе влияния но крайне язвительных проступков и торопливо прибавил. - А потом, я попытался смириться, помня что ты всего лишь выполняешь приказ, и спустя некоторое время понял, что мне не хватает твоего молчаливого "пригляда". Стоит признать, что у тебя, друг мой, отменно получается ставить "мои расшалившиеся мозги и буйное воображение" обратно на место... - И вдумчиво взирая на собеседника по прежнему негромким тоном закончил. - Все же, если бы не хитрость Чиффы буквально силком заставившего нас работать в паре, в дальнейшем, для каждого из нас все  могло оказаться гораздо плачевнее... - а в голове мелькнуло с необычайной ясностью:
"Вот только я тебе ни разу не скажу, что если от меня отвернется весь мир - я выживу, чисто из принципа "назло", но если от меня отвернешься ты, я сдохну. Как там говорилось-то... Мы в ответе за тех, кого приручили, а тут в принципе не понятно, кто кого приручил. Он утверждает, что это я его приручил "возвращая человеческий облик", а я просто знаю, что именно его любовь к порядку и терпение помогли мне признать, что  надо не просто "рваться вперед, плюя на последствия".
Тихо вздохнул, придавая посуде идеально чистый вид и ставя ту на место.

«Ну и кто это придумал?» - мрачно вопрошал потусторонние миры сэр Шурф Лонли-Локли, глядя, как массивное чёрное надгробие медленно ползёт по жирному чернозёму мимо него.
Кладбище, леди и джентльмены, это такое скучное место, где торчат камни самых разнообразных форм, испещрённые именами и маловразумительными, но, предположительно, душеспасительными надписями, философскими рассуждениями и прощальными словами скорбящих родственников, около которых красуются цветы – от одиночных бутонов до целых букетов и венков. И среди всей этой красоты бродят жвачные обыватели, прибираясь и присматривая местечко для самих себя… Нечего сказать, очень позитивно и жизнерадостно. Не так ли? Сэр Шурф до сих пор искренне не мог уяснить себе, почему люди обязаны умирать. Во всяком случае – лучшие из них. Впрочем, есть те, кто бросит себя на костёр своего дела и сгорит в нём, а есть те, кто обойдёт все тревоги и волнения стороной, дожив до спокойной старости и умерев в своей постели. Лонли-Локли всегда было нужно или всё, или ничего, или бессмертие, или гибель яркая, быстрая, как вспышка света, как мгновение истины. И уж точно ни в коем случае не медленное угасание. Он бы не согласился на полумеры, какими занимаются иногда люди, утратившие Искру. Отказаться от всего ради продолжения существования? А для чего оно вообще такое нужно? Мастер Пресекающий был одержим познанием, полностью, с головой и потрохами, захвачен стремлением приобрести как можно больше опыта и сохранить возможность пользоваться им – иначе человек уподобится тому, кто нашёл сундук, полный золота, на необитаемом острове. Вроде и сокровище – а вот тратить его негде. Хотя, опыт, конечно, не тратится, а приумножается тем больше, чем активнее его используют… Факт в том, что сэр Шурф не согласится быть, потеряв всё, что имеет реальную ценность для него.
Закатав левый рукав, Лонли-Локли извлёк маленький кинжал, размером где-то с пилку для ногтей – индикатор магии и вообще полезный инструмент. В данном случае удалось идентифицировать тридцатую ступень Чёрной и двадцатую – Белой магии. А потом Шурф флегматично полоснул себя клинком по руке, щедро оросив землю кровью и монотонно выпевая заклинание, которое в переводе с древнего языка Хонхоны звучало бы как: "клятвой кровью да луне, правда - приоткройся мне". На самом деле, накладно было это средство, потому что постоянно пользоваться им – крови не напасёшься. И, пока колдовство действует, заживить рану было нельзя… И никаких гарантий, что сработает. Способ общения с предметами при помощи свечи и небольшого ритуала Истинной Магии был надёжнее. Но не факт, что у него было время готовиться к данному обряду.
-Кто это сделал? – спросил Мастер Пресекающий в пространство, понятия не имея, кто или что ему ответит.
-Я не видел… - голосом унылого мужчины лет двухсот пятидесяти пробубнила могильная плита. Причём – не вслух, а у него в голове, как при Безмолвной Речи. При этом в висках ощутимо заныло.
-А вспомнить? – подняв раненую руку над чёрным камнем, Шурф пролил на него несколько капель своей крови.
То слизнуло их, точнее – впитало в себя, чуть ли не заурчав от удовольствия.
-Про него не знаю, а вот на тебе проклятие. Будешь тут через трое суток, если не снимешь вовремя.
-Него? Это был он, значит? – проигнорировав пророчество в связи с тем, что мёртвые и их вещи обычно ничего полезного не говорят, переспросил Шурф.
-Скорее да, чем нет, но я ничего не гарантирую. Сходи к знахарю, пока не поздно, парень.
-Спасибо за заботу, - серьёзно промолвил Мастер Пресекающий.
Он обошёл кладбище, не забывая угощать то каплями своей крови и продолжая вопрошать. Безуспешно. Молчание было кладбищенским в буквальном смысле слова. Разве что мёртвые с косами не стояли, видимо, некромантом неизвестный не был.
Шурф уже завершал обход, когда заметил, что окружающий мир для него темнеет. Простейшая диагностика определила, что проблема не с миром, а с его зрением. Просто он начал терять сознание – неприятно, но не смертельно.
«Ну, нет… Так дело не пойдёт…»
Заставив себя сосредоточиться, Лонли-Локли исцелил порез, который сам себе нанёс, и послал Зов Тотохатте:
-Прости, если отвлекаю, но мне требуется твоё содействие. Ты не мог бы прибыть сюда? Я на южной окраине кладбища.
Чтобы не отключаться, ему приходилось выполнять комплекс из самых сложных дыхательных упражнений. Но пока удавалось держаться… Кажется, сэр Шурф только теперь допустил саму вероятность того, что надгробие могло дать ему дельный совет. И кому, в конце-концов, в подобных темах разбираться-то, если не могильным камням? Была возможность перерождения – но, если верить имеющимся скудным данным, не для всех. То был выигрыш в состязании, основанном на везении.

Его Величество беззаботно ввалился в трактир. Слишком беззаботно. И хотя одежда и физиономия были у него самые обыкновенные, манеры бесстрашного баловня судьбы и разгильдяя выдавали его с головой.  И он еще удивляется косым взглядам здешних обитателей. В этих местах  не принято не обращать внимания на окружающих. Даже законченные пьяницы, если хотели сохранить в целости свои кошелек и шкуру, хоть немного, но посматривали по сторонам. Гуриг же не показал никакой настороженности, да и сильно крутым бойцом не выглядел.  А такие ребята часто становятся объектами скверных шуток. Первая мысль была сделать замечание слишком расшалившемуся монарху, пока они не нарвались на неприятности. Но следующая мысль, наглая и бесшабашная пинками выгнала свою предшественницу. "Магистры с ним! Подумаешь прицепится кто-то. Мы, собственно, и собрались в поход за приключениями. Так что это пусть местные подозрительные элементы боятся нас,  а не мы их".
-Пару бутылок «Слез тьмы». Мы ненадолго,- сказал Рогро, подошедшему трактирщику. Когда тот двинулся выполнять заказ, повернулся лицом к Гуригу  и пояснил:-  Не стоит напиваться здесь. В этой забегаловке нет ничего примечательного. А вот на следующей остановке мы  развернемся как следует. Я тебе покажу, как зажигал во времена моей молодости.
В этот момент главный журналист Ехо мечтательно улыбнулся, вспомнив о днях боевой славы. Затем он продолжил вводный инструктаж.
-Ты здесь выделяешься поведением. Обычно такими беззаботными бывают ребята, которые желают найти себе пару приключений на задницу. Вот местные и присматриваются. А что я рожу не сменил, так нет причин. Это твоя физиономия глядит на всех жителей Соединенного королевства с монет. А про меня хоть все и слышали, но как выгляжу точно, не знают. А  кто знает, даже те, кто бузил со мной по молодости, в большинстве своем остепенились и по таким кабакам не гуляют.
В этот момент прибыл заказ. Влив в себя первый стакан ароматного ликера, сэр Рогро окончательно расслабился и продолжил в непринуждённой манере:
-Так значит, хочешь махнуться работой. Пожалуй, я воздержусь. Мне хватает своих пары дюжин дураков. И я потратил несколько лет своей драгоценной жизни, чтобы научиться ими управлять. А у тебя дурней в разы больше, и некоторые еще пытаются тобой командовать под видом правил дворцового этикета. Но между нами, в моей работе приятного меньше, чем ты думаешь. Что толку быть в курсе всех последних новостей и сплетен этого городка, если из редакции не вылазишь? Всё самое интересное проходит без твоего участия. А Дней Свободы от Забот не дождешься. Ведь без присмотра эти якобы сотрудники натворят Магистры знают что.
Звучало это несколько ворчливо, но по лицу Рогро было видно, что это не более чем треп. Любой бы заметил, насколько довольным выглядел «бедный» и «усталый» редактор. А уж улыбка, озарявшая его бородатую  рожу, говорила всем, насколько её обладатель доволен жизнью и как предвкушает сегодняшние приключения.

- Угу, ты бы видел свою рожу, когда рассуждаешь о собственной несчастной судьбе, - фыркнул Гуриг, закатывая глаза и наблюдая за удаляющимся трактирщиком. Пара бутылок, ну-ну, всего-то... Как бы ему так намекнуть... А, магистры с ним, не будет король ни на что намекать, пусть все идет само собой. Рогро с ним не то что не напивался ни разу, даже выпивал по бутылочке вина на двоих всего несколько раз. Так что о последствиях представление мог иметь только самое смутное. А последствия были просты: напиваться монарх был не приучен, так что предыдущие два раза в его жизни завершились достаточно фатально. В первый раз он едва дополз до спальни, причем полз не в силу отсутствия возможности стоять, а из соображений необходимости, потому что потолок был объят языками пламени, зона безопасности, соответственно, находилась на полу, на уровне не выше пары дюжин сантиметров. Во второй раз, Лоюки материлась как дюжина матросов вместе взятых, извлекая их с Моти из какого-то подвала, в котором они искали потерявшегося в столице лесного гнома. С чего они это взяли и как объясняли появление гнома в Ехо, леди Кепта не знала, потому что тогда они отказывались что-либо объяснять, аргументируя молчание полной секретностью тайны государственной важности. А они этого, проснувшись с утра, не помнили тем более.
- И, между прочим, я такой беззаботный именно потому что желаю найти этих самых приключений на задницу, так что все вполне логично, можно продолжать вести себя как идиот, - на стол наконец-то опустились заказанные бутылки и два стакана, так что Гуриг решил не откладывать и приступить к дегустации. "Слезы тьмы" были очень ничего, так что за первым стаканом быстро последовал второй, и король зажмурился, как довольный кот, предвкушая продолжительный ночной разгул. На самом деле, вытащить на такое мероприятие Рогро было большой удачей, он был постоянно занят выпуском утренней газеты, оставить хоть что-то на кого-то другого был физически не в состоянии, так что уломать его было, мягко говоря, непросто. Но и тут удача улыбнулась.
- Кстати, как думаешь... Есть хоть какой-то шанс отправить в отставку моих церемонимейстера и повара без крупномасштабного скандала? А то я скоро не выдержу и превращусь либо в тирана, либо в затворника. Второе может быть более действенным, потому что если я забаррикадируюсь в спальне, Лаюки сможет передавать мне еду через окно, но вот внешняя политика пойдет прахом, сам понимаешь, - вздохнув и допив третий стакан, Гуриг уперся локтями в стол, устраивая голову на сложенных ладонях. Алкоголь явно начинал действовать, но эффект требовалось усугубить.
- Кстати, что это за таинственная "следующая остановка", на которой мы должны развернуться как следует? Ты так и не потрудился составить мне план экскурсии, а я большой любитель погибать от любопытства, сам знаешь.
Задумавшись, король налил себе еще, наблюдая за стремительным сокращением количества жидкости в бутылке. Это он пьет с такой скоростью или это стекло у сосуда такое толстое, что кажется, будто там больше, чем есть на самом деле?

На вошедших Магистр обратил ровно столько внимания, сколько посчитал необходимым. То есть повернулся, кивнул сэру Камши - то есть засвидетельствовал, что таки услышал и понял, что ему сказали сейчас, - кивнул сэру Шурфу и третьему, явно не забывавшему правила приличия. И вернулся к увлекательнейшему созерцанию потолка. Как будто надеялся обнаружить на его шершавой поверхности кровавую надпись, содержащую в себе имя, фамилию, род занятий, хобби, ещё пару-тройку строк никому не нужных анкетных данных, коды доступа к... но это уже совсем иная опера, несколько скелетов, любезно выглянувших из семейных шкафов, четыре дюжины протоколов и ответ на верно сформулированный вопрос обо всём таком.
Но увы, мироздание с предубеждением относилось к подобным выходкам, потому не соизволило своей рукой начертать даже малость. Пришлось вновь отворачиваться для спокойного рассматривания. А ещё, пока он отворачивался, можно было уловить сердитое окончание явно сложноподчинённого предложения, пробормотанного под нос:
- ...то я менкал. - Придаточная часть могла содержать в себе что угодно, начиная от заноз и заканчивая раскрашенными Тёмными Магистрами. Но скорее всего, в ней заключались какие-либо умозрительные заключения относительно того, что теоретически тут имело место быть. И это что-то вполне вероятно являлось чем-то настолько очевидным... ну, например, как полная неменкалистость Мастера Изыскателя Смерти. Вот никак не походил он на верховое животное родом из Пустых Земель. Совершенно точно не хватало деталей.
- Ровно столько, сколько необходимо, - этаким беспечно-рассеянным тоном отозвался эксперт, начисто игнорируя второй вопрос. Да и ритуал знакомства тоже. Видите ли, он работал, а остальное могло катиться в тартарары, к Лойсо Пондохве, на тот свет... в общем, куда-нибудь отсюда. Лишь бы не отвлекало. Иначе кто-нибудь мог пострадать. Если, конечно, не сообразит о недопустимости пролазанья под руку. Люди - такие нервные создания!..
Магистр присел на корточки, чтобы всего-навсего провести ладонью в перчатке над ковром. Нахмурился, повторил действие. Выпрямился, пошевелил пальцами руки. Задумался. Впрочем, это только внешне выглядело как погружение в размышления. На деле Юук в голове, под аккомпанемент щёлкающих мыслей, собирающихся так и эдак, проводил скрупулёзное сравнение субъективных ощущений.
Некоторые вещи не то что глазами - даже сердцем трудно увидеть. Остаётся надеяться на зыбкую трясину догадок и предположений, что паутиной раскидываются, ища единственно верный путь.
"Значит, чем ближе к полу, тем слабее это мерзкое отвращение... Любопытно, воистину! Тогда ведь имеет смысл подняться выше?" - Руки тем временем тщательно сдёргивали одну из перчаток. Для перетаскивания стула понадобится "чистая" конечность. А, ну и банку закрыть как раз можно, тут особая ловкость не требуется. Где там крышка лежала...
Для чистоты эксперимента Ханох переносил стул по разным точкам, отчего-то казавшимися подозрительными. В подобных случаях лучше перегнуть палку и сделать больше, чем потом кусать и грызть в досаде локти и заламывать руки в притворном отчаянии: мол, не сообразил, не сделал, не подумал. И забирался на него. И рассматривал вблизи, хотя эффект уже сошёл фактически на ноль, чему свидетельствовал лёгкий зуд вокруг глаз.
Всё равно в итоге уселся на потоптанную, или поэтически попранную сапогами, поверхность, снова занявшись умозаключениями.
А господа визитёры действительно могли думать то, что им угодно. Не собирался при коменданте Мастер Изыскатель Смерти распространяться. Вот не желал, и всё! И при третьем тоже. Хватило ему и так с утра сюрпризов.
К тому же, смутные, полузабытые тени чего-то важного... с формулировкой, как всегда, возникли проблемы. Хотя он не сомневался, что в ближайшем времени придётся для начала высказаться перед собой, а потом поступать так, как должно. Как любой эксперт.

Что вы можете у нас найти:
- приятную в общении компанию и домашнюю атмосферу;
- готовность принять любого игрока, даже не очень опытного в ролевых или не знакомого с каноном, и помочь ему адаптироваться на форуме;
- внимательность к игрокам и учёт их пожеланий и потребностей, в пределах разумного;
- возможность отыграть любого не противоречащего канону персонажа в любой эпохе;
- 7 дизайнов на выбор;
- хорошую, качественную и интересную игру.

леди Хайни Флисс-Флуис
знахарь по делам душевнобольных

- Возраст
Родилась за 56 лет до конца Смутных Времён.

- Общие сведения:
Работает не в Приюте Безумных, а на дому. Большинство пациентов приходит к ней, однако, в особых случаях леди Хайни готова сама навестить больного. Денег за свои услуги почти не берёт, разве что обычно просит возмещать её затраты на необходимые медикаменты (особые травы и зелья, в которые она порой добавляет дорогие ингредиенты, привозимые из-за моря). Платят по-настоящему ей лишь исцелившиеся, и лишь по столько, сколько собственная совесть им скажет заплатить.
Мягкая, отходчивая, улыбчивая, жизнерадостная леди во всём умеет найти позитив, и иногда её хорошего настроения бывает достаточно, чтобы больной приободрился. Ради своих пациентов готова на всё. Никогда не бросит их, даже если бы вдруг началась ещё одна гражданская война и каждый бы стал думать лишь о себе.
Леди Хайни – сирота, родителей потеряла в Смутные Времена и совсем их не помнит. Была воспитана в семье самых обыкновенных обывателей Ехо, ни в чём никогда не бывших замешанными и живших тишайшей жизнью. Активную, подвижную леди Хайни не устраивал мирный, вялотекущий распорядок дня, она вскакивала спозаранку и куда-то уносилась. А Призвание своё нашла, когда однажды, столкнувшись с безумцем поздним вечером в переулке, не испугалась и не отступила, а выказала редкие для девушки отвагу и великодушие, в конечном счёте сумев излечить человека от его недуга без всяких там Кристаллов Смирения и Кристаллов Памяти. Конечно, задействовала недозволенную ступень магии, чтобы обезвредить нападавшего прежде, чем тот нанесёт ей вред, и до того, как прибегнуть к словесным увещеваниям, но, поскольку самозащита в Ехо не запрещена, была полностью оправдана.
- Тема пробного поста:
Встреча со своим Призванием – в лице первого пациента в тёмном переулке между домами на одной из наименее известных улочек столицы.
- Предполагаемая внешность:
Аманда Сейфрид.