| разбить души твоей окна
и вставить новые стекла
сцена первая. рине было восемнадцать. [малолетка, девочка-старлетка. он на таких, как она никогда и не обращал внимания своего.] и она уж точно знала себе цену. это виделось сразу: в посадке головы, осанке, в том, как она смотрела на него из под опущенных застенчиво ресниц, закусив нижнюю губу. вдох-выдох. он таких, как она встречал немало, но её отчего-то хотелось еще и помнить. в том ночном клубе он провел уже несколько часов, когда его взгляд зацепился за тонкий девичий стан. блондинка в одиночестве пила мартини у барной стойки, чарующе улыбалась и манила изгибами идеального женского тела, затянутого в тугое платье-кокон. в тот вечер он запомнил лишь запах её волос: они пахли солнцем, патокой и немного медом. да и не говорили они особо. лишь пара танцев, пара бокалов распитых и уж точно не единого обещания позвонить. ни-че-го не было. осталась только память.
сцена вторая. через неделю она появилась на пороге его офиса. стажерка, как сказала секретарша, шепотом добавив, что из приблатненных. тогда-то он и узнал, что белокурая — единственная дочь одного из партнеров отца. после рабочего дня она ждала его сидя на парапете, закурив сигарету и болтая босыми ногами в фонтанчике; туфли-лодочки лежали сиротливо рядом, а на коленях её покоился бумажный пакет с фаст-фудом. почему-то ему тогда захотелось улыбнуться и снова учиться радоваться: небу голубому, пению птиц, чему-то обыденному и простому. они полночи гуляли по городу, молчали больше, чем говорили, но ощущение её хрупкой ладошки в ладони дарило ему так много тепла, что казалось он может растопить все ледники мира одним касанием. а на утро лучший друг еще долго выговаривал ему, что нахрен это всё не нужно, что от малолеток только проблемы, да еще она и дочь партнера: нельзя же смешивать личное и бизнес. он улыбался и кивал, зная, что завтра они с марианной пойдут на какой-то там пафасный концерт [ей это было важно, а тот ужин в гольф-клубе можно и отменить]. он уже пропал. ему не нужно для этого её даже касаться. это все впервые отошло на второй план. он хотел быть с ней. слышать этот голос глубокий, смотреть в глаза эти такие родные. она стала важнее кислорода. и плевать, что это походило на зависимость. впервые беллу было наплевать. ему хотелось большего. он и получил куда больше, чем от любой другой. так как она смотрела на него, никто другой никогда не смотрел. словно на небожителя.
сцена третья. марианна прекрасна своей холодной красотой: этими чуть вздернутыми бровями, глазами-льдинками. она его чаровала похлеще любой самой прожженной ведьмы. она обнимала его за плечи и шептала глупости ему на ухо. она целомудренно целовала его в щеку и заливисто смеялась, когда он забирал её из университета. а потом... потом была та самая ночь. их первая ночь вместе. для неё первая и вовсе. дрожь россыпи слез на её длинных позолоченных ресницах ему будет сниться до самой смерти и её тихое: "я люблю тебя" он не сможет забыть никогда. тем утром, белл впервые позволил себе не выйти на работу. он оказался поглощенным этими отношениями // ею.
сцена четвертая. поженились они в вегасе. через три недели после первой встречи. и казалось, это было лучшее, что можно только было придумать // написать // нарисовать в мыслях_воображении: она в белом платье идущая к нему, ждущему у алтаря. а на звонки родителей они предпочли не отвечать. они были счастливы. несколько дней. поговаривают, что и счастья есть свои лимиты. потому, что потом начался ад. такое всегда начинается внезапно и предугадать такое нереально. отец наотмашь ударил, назвав щенком, тесть тащил за руку его жену прочь, крича что-то об аннулировании брака. а он впервые пошел против отца, заявив, что его жена останется с ним и пусть эти два доморощенных идиота катятся туда, откуда посмели выбраться. прижав к себе дрожащую марианну, он обещал ей за них бороться. и сделал это. добился своего. он же беллами, мать его, каллен — и всегда берет то, что его по праву. отцу и тестю пришлось смириться, ибо как было сказано, когда страсти поулеглись: "сами разбежитесь".
сцена пятая. рина изменилась. он тоже. они оба это понимали, как и то, что первые три недели эйфории уж точно не предполагали их нормального сосуществования вместе. ей нужно было учиться // ему работать. она предпочитала рэп // он слушал рок. она читала классику, он вырос на комиксах. романтика скрупулезно выжигалась совместным бытом. она ненавидела готовить, он нанял повара. у неё был идеальный маникюр и у них появилась горничная. она не желала водить машину, он нанял водителя. она курила ментоловые сигареты, он пил обжигающий виски и вечера у них теперь совместные стали эпизодами редкими. она взрослела, он уже слишком вырос. у неё подруги бывшие школьницы, его друзья женатые по второму кругу большинство отъявленных циников. вечерами её манили клубы ночные, ему бы дома за просмотром фильма скоротать время.
сцена шестая. первый пакетик кокаина, она божилась, что был не её, а подруги. он поверил, ну, а как не верить той, которую так любишь. когда всплыл второй, она хватала его за руки и клялась, что завяжет. он и тогда поверил. в третий раз пришлось платить чертовой уйме народу, чтобы вытащить её из полицейского участка и не дать делу ход дальше. потом была клиника. и снова эта россыпь слез на позолоченных ресницах. а после были ломки. было плохо. слишком плохо, чтобы быть реальностью: ему казалось мир сошел с ума и он в первую очередь сам. рвал жилы, переламывал себя. ненавидел // но никогда не мог прогнать. целовал в щеки // губы // веки и просил одуматься, а она смеялась надрывно, говоря, что никогда и не любила, что только использовала, что у неё есть любовник и что, беллами для неё никогда_ничего не значил. игрушка. чертова игрушка зарвавшейся принцессы.
сцена седьмая. любовник, как оказалось действительно был, фигурально выражаясь, если можно так назвать всех тех, с кем она спала. стоило развестись, он знал об этом // он это понимал и это было бы правильно: никто бы не осудил его за то, что он желал двигаться дальше [подальше от неё]. ему твердели ему об этом наперебой все: отец с сестрой, друзья. нужно обрубить все концы, похоронить все то, что было и жить дальше. а он все еще ждал, когда она вернется к нему. вернется той девочкой, которую он полюбить однажды смог. да только отец её ему однажды все же завесу правды приоткрыл: не хотел он этого брака, потому, что знал, что девочка его радости каллену не принесет, а горя хлебнуть придется не мало. "моя это ноша, парень, не твоя". да только вот, он уже четвертый год женат на марианне и это его и, только его выбор. потому, что как бы там ни было мы не выбираем кого нам любить. мы просто любим.
сцена восьмая. она в его постели. это было бы даже забавно [учитывая, что роберту никогда не нравились блондинки; с его-то помешательством на брюнетках], если бы не было так больно_горько и омерзительно противно от происходящего с ним и отдающего какой-то драматической драмой среднего пошиба, когда главный герой, набивая новые и новые шишки никак не может научится воспринимать реальность таковой, какой она является на деле: уродливой, мерзкой и уж точно даже отдаленно не напоминающей сказки со счастливым концом. роберт будет клясться матерью // отцом, их любимой сестренкой, что вины его нет никакой, что эта "чертова наркоманская сука" ему что-то подмешала, и он никогда бы не сделал больно беллу. а каллен улыбнется уголками губ чуть ехидно и поинтересуется: а не делал ли этого старший брат раньше? ответа разумется он не дождется, да и не нужно оно в принципе: ни ему // ни робу. братья из них всегда были из ряда вон дерьмовые, может не стоит и пытаться. а еще он не станет устраивать сцен: бить лицо брату, ни слова ни скажет рине. просто закроет за собою двери, но едва ли сможет закрыть так же просто и сердце свое. потому, что будет знать: что любовь так просто не проходит, даже если тебя кидают // предают // даже если так больно, что хочется волком выть: любовь так просто не проходит. не прошла и его, просто обросла по ходу дела: горечью опыстылой, болью нескончаемой, усталостью непроходящей и истинным, праведным разочарованием, когда понимаешь, что лучше не будет уже никогда только хуже. дальше будет хуже. ты будешь любить её // будешь любить, потому, что просто не умеешь иначе, но теперь еще и ненавидеть, потому, что ничего яростнее, чем ненависть взращенная из любви нет на всем белом свете.
как видите заявка написана в несколько сумбурном стиле, и довольно-таки непростая. но, если все же надумаете брать марианну [имя, кстати говоря, менябельно, но варианты лучше было обсудить со мной!], тогда предупреждаю сразу пишу я от 7к, без заглавных букв, и с кучей этих всех "новомодных" [], //, _; обожаю текстовое [цитаты, выдержки из песен] и графическое оформление постов, и разумеется: я люблю играть на эмоциях [даже если их переизбыток] так, что это скорее игра на чувствах, чем нежели нечто иное. | |
